Vasya писал(а):
Но князь царства Персидского стоял против меня двадцать один день; но вот, Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне, и я остался там при царях Персидских. (Даниил 10:13)
В этом отрывке Архангел Михаил представлен не как царь ангелов, или князь ангелов, но как "один из первых князей". То бишь есть ещё какие то первые князья, и Михаил один из них. А если он один из них, то не их царь. Это вытекает из Даниила.
Теорию про то, что Архангел Михаил это Иисус Христос, придумало руководство СИ. Эта теория не согласуется с Библией и крайне оскорбительна в отношении Христа.
В устах Гавриила «Михаил» звучит как имя вождя, сражающегося рядом с Гавриилом (10:13, 21} и стоящего во главе народа Даниила («ваш князь», 10:21}. В тринадцатом стихе выражена мысль, что Он «первый из первых князей» (буквальный перевод), а не «один из первых князей» (синодальный перевод). Слово «ахад», которое обычно переводят количественным числительным «один», употребляется также и в значении порядкового числительного «первый». Именно этот второй вариант является более подходящим, если принять во внимание ближайший контекст фразы и содержание Книги Даниила в целом.
В данном случае автор употребляет слово «ахад» (один или первый) вместо синонима «ришон» (первый), вероятно, для того, чтобы избежать неудачной тавтологии (первый из первых). К тому же в Книге Даниила понятие «первый» гораздо чаще передается словом «ахад» или его арамейским эквивалентом «хад», чем словом «ришон».
Таким образом, мы можем отождествить Михаила с Владыкой владык из восьмой главы. Как мы видели, этим словом обозначается Первосвященник, служащий во время небесного Киппура.
Священник с огненными глазами, видение которого потрясло Даниила, — это Михаил, Сын человеческий из седьмой главы и Владыка владык из восьмой главы. В седьмой и восьмой главах этот Победитель появился в конце длинной и бурной истории государств-животных, выходивших из воды. В десятой главе откровение направляется по кратчайшему, головокружительному пути и переходит сразу от воды — символа небытия и мрака — к Михаилу.
Авторы Нового Завета разделяют эту великую надежду, отождествляя Священника с огненными глазами и Сына человеческого из Книги Даниила с Ииусом Христом — Судьей, приходящим во славе (Откр. 1:13-18; ср. 7), и Первосвященником, служащим в небесном храме (Евр. 7:5-10 и 9:11-15). Такое же понимание было и у раввинов древности, отождествлявших Михаила с долгожданным Машиахом и Первосвященником, служащим на небесном Сионе.
(Жак Дюкан, "Стенание земли").